В череде суетных дней из нашего пристального внимания за ценами незаслуженно выпала молочка. Будто не чертыхаемся мы всякий раз, оплачивая в магазине бутылку кефира или, скажем, стакан ряженки. Да, цены на то и на се, как птицы, летят вверх. Не исключено, что скоро и на молокопродукты они могут чуток подскочить. В России с 1 июня начинается маркировка молочных продуктов. «МК» побывал на ярмарке выходного дня и выяснил неутешительные подробности.
Фото: Алексей Меринов
Особо бойкая торговля, целое вавилонское столпотворение, наблюдалась у прилавков с сырами. Каких только названий нет: чеддер, качотта, камамбер… И все российского производства и со значительной, в 30%, скидкой — от 150 рублей до 500 за килограмм. Налетай, торопись!
Оказывается, подмосковные фермеры стараются поскорее реализовать излишки своей молочной продукции. С 1 июня, как они поясняют, все производители сыров и мороженого обязаны маркировать свой товар. То есть ставить на упаковку некие магические числа-коды. Которые дальше по цифровым каналам связи будут поступать на обработку в Центр развития перспективных технологий. Там смогут проследить весь путь каждой головки сыра до кассового аппарата. Так объясняют крестьяне принципы нововведения.
Все, разумеется, во имя человека и все во благо человека. Чтобы никакими потаенными путями не допустить на наш рынок попадания фальсификата, контрабанды и контрафакта.
Каким образом будет осуществляться эта цифровая круговерть, крестьяне, разумеется, не знают. Но знают, что процесс маркировки очень сильно добавит им головной боли.
Нужно покупать новое оборудование для нанесения цифр и штрихкодов. Чтобы вписаться в новые правила и оформлять товар как положено, придется брать в штаты специально обученного человека. В общем, для мелкого сельхозпроизводителя это ощутимый удар по трудозатратам. Который, само собой, ляжет на плечи рядового покупателя. Молочные товары от фермеров поднимутся в цене процентов на 25–30.
Но кто будет ее покупать — вот в чем вопрос. У населения денег-то нет!
Вот мелкие производители и стараются за две недели до обязательной маркировки сбагрить излишки своей продукции, пускай и по заниженной стоимости.
— А я цены на свои сыры поднимать не буду, — неожиданно сообщает мне один сыродел.
— А как же покупка оборудования, дополнительные затраты? — удивляюсь я. — Торговать себе в убыток?
— Маркировать не буду принципиально, — отвечает он. — У меня список постоянных клиентов, они знают меня, я знаю их. Два раза в неделю буду развозить товар по заказам, ко мне никакие ревизоры не докопаются. А вообще, напишите, что мы все, фермеры, против этой маркировки. Из-за нее просто разоримся. И тогда фальсификата на рынке, с которым так борются власти, станет еще больше.
Моего собеседника горячо поддерживают его коллеги не только из Московской, но и из других областей, которые привезли товар на ярмарку.
По их словам, власти совсем потеряли совесть. Носятся со своей цифровизацией как с писаной торбой. И начинают ее внедрение именно с крестьянства как с самого «передового класса». Акцизы, марки, штрихкоды — через все эти требования селяне уже прошли. Теперь вот еще и маркировка на их голову.
— Минсельхоз перечислил на посевную миллиарды рублей субсидий, — дополняет другой. — В регионы они пришли, а производителям не пришли. Вот сделали бы такую цифровую технологию, чтоб миллиарды сразу поступали на счета крестьян! А нам голову морочат маркировкой…
В общем, ситуация с очередным этапом цифровизации села становится горячей. 10 лет назад для аграриев ввели обязательную систему «Меркурий» Она, как предполагалось, должна была поставить надежный заслон фальсификату сельхозпродуктов — что молочных, что мясных. Выходит, не поставила. Где гарантия, что очередная чиновничья новация справится с этой задачей?
Впрочем, буря в стакане молока на ярмарке выходного дня оказалась… преждевременной. Но общую проблему все равно не снимает.
Фото: mcX.gov.ru
* * *
Как нам сообщили в пресс-службе Центра развития перспективных технологий, маркировка сыров и мороженого, которая вводится с 1 июня, касается только крупных производителей молочных продуктов. А крестьянские и фермерские хозяйства могут спать спокойно, до них очередь еще не дошла. Постановлением Правительства РФ в прежнем режиме они могут работать еще целых полтора года, до 1 декабря 2022 года.
Новость, безусловно, приятная для мелких сельхозпроизводителей. Жаль, что о ней знают далеко не все крестьяне.
В АККОР, Всероссийской фермерской ассоциации, нам рассказали, что решение кабмина о переносе сроков маркировки для фермеров было доведено до всех региональных ассоциаций, сделана рассылка. А то, что решение это не успело дойти до каждого, так Россия — страна большая, даже Интернет не способен сиюминутно объять необъятное.
— Маркировка продукции для нас ужасная проблема, — признались в АККОР, — это мощный административный барьер для фермеров, занимающихся переработкой продукции. Ведь существует система «Меркурий», которая отслеживает качество продукции. Крестьяне не понимают, для чего еще маркировка? Она может заметно увеличить себестоимость производства, а в итоге и розничные цены в магазинах. Об этом наша организация говорит на всех заседаниях и совещаниях…
Действительно, формат малого аграрного бизнеса в последние 10 лет сжался на 46%. Землю для развития производства фермеру получить сложно. По части консультаций и защиты в судах своих интересов тоже существуют проблемы, трудно тягаться с монополистами. В торговые сети для реализации продукции ему дорога, как правило, закрыта. Наконец, вся мощная государственная финансовая поддержка аграриев, как правило, уходит агрохолдингам, крупным сельхозпроизводителям.
Вот и спрашивается: куда бедному крестьянину податься? Пополнять ряды безработных на селе?
Взять ту же маркировку молокопродуктов, которая для них отсрочена на полтора года. По информации пресс-службы ЦРПТ, для крупных игроков рынка принято решение о значительном субсидировании им затрат на приобретение соответствующего оборудования. Деньги адресатам уже пришли. Никаких колебаний розничных цен на молочную продукцию (во всяком случае, в ближайшей перспективе) быть не должно.
Кто такую отеческую заботу проявит о фермерах? Даже спустя 1,5 года что изменится?
Ничего!
Ну поработают до декабря 2022 года, а дальше? Сворачиваться, потому что конкуренции с монополистами не выдержат.
Введение норм, требующих дополнительных расходов, реально приведет к снижению количества КФХ в стране. Издержки производства у них и без того увеличиваются практически каждый день. Дорожают комбикорма (они во многом состоят из импортных добавок), энергоносители. Маркировка и вовсе добьет небольшие животноводческие хозяйства. Может получиться как во времена Хрущева. Когда селяне, избегая дополнительных затрат, уничтожали свои сады и домашнюю живность.
АККОР как главный фермерский заступник ратует за то, чтобы маркировка продукции распространялась с определенного объема производства.
— Вопрос маркировки для фермеров следует закрыть окончательно, — считает Игорь Абакумов — сыровар, кандидат экономических наук, ведущий программы «Сельский час». — Его не нужно пролонгировать или сдвигать на более поздние сроки, как поступило правительство. Вроде пошло на уступки крестьянам. Не нужно нам таких уступок! Закрыть вопрос навсегда. Что означает маркировка для фермера? Он производит головку сыра весом 5 килограммов, покупает на нее марку. На рынке или в магазине такой вес не покупают. Если расфасовывать сыр на части, то на каждый кусок нужна своя упаковка и своя марка. По 500 граммов — 10 марок, по 200–300 граммов — уже 20 марок. Мелкотоварное производство от фермера вообще не должно подлежать маркировке! Оно сразу удорожает цену продуктов.
Поскольку фермерских хозяйств в России гораздо больше, чем агрохолдингов (по официальной статистике, больше 176 тысяч), то и навара с них можно снять больше. Ведь если каждый начнет покупать марки для 300 граммов сыра или полкило колбасы, чтобы промаркироваться, копеечная стоимость самой марки выливается по стране в миллионы и миллиарды рублей — неплохая прибыль. Как говорится, по копейки с миру — и костюм кассиру.
Как считают рядовые фермеры, в этом и заключается очередной этап цифровизации производства на селе.
